Если смотреть на Стамбул с Галатской башни или со смотровой площадки дворца Топкапы, словно, что он весь пронизан иголочками минаретов. Оттуда, сверху, февральский Стамбул выглядит бледным. Но внизу он совершенно прочий. Стамбул расцвечен тысячами желтых такси, развешенным на веревке ярким бельем, которое по-соседски соединяет жилища, маргаритками и анютиными глазками на газонах, пунцовыми петушками на клюках в руках у торговок, разбросанными перед лавками яркими коврами, розовой Софией и Голубой Мечетью. Стамбул смотрит на мир индиговым глазками-оберегами. Их зовут "назар бонджук", или "глаз Фатимы". раскололся глазик - оберег сглаз отвел.
Стамбул пахнет жареными каштанами, что жарят на всяком углу, и бубликами с кунжутом, что на любом углу сбывают. Бараниной, что пахучими ломтями надеты на вертела продавцов шаурмы. энергичной рыбой с ночного рынка. Специями с Египетского базара. Старыми вещами султанского дворца Долмабахче. пахучим жасмином, что узловым развернулся на набережной Босфора, и, смешавшись с духом нечистой портовой воды, приобрел свой необычайный аромат. Нарциссами, фрезиями и фиалками с цветочных рядов площади Таксим - так отчаянно цветы пахнут только на Юге.